Обход блокировки 24 biz через зазор
Альтернативный сайтчитай о Старой Ладоге

 

Альтернативный сайт Старой Ладоги

Приглашаем к сотрудничеству.

ГЛАВНАЯГОСТЕВАЯПОЧТАССЫЛКИ

БИБЛИОГРАФИЯФОТОУЧАСТНИКИАрхив

Е. А. Рябинин

"ДЕРЕВЯННЫЙ МИР" РАННЕСРЕДНЕВЕКОВОЙ ЛАДОГИ
(по материалам раскопок Земляного городища в 1973-1985 гг.)

 

        Подводя итоги монографического изучения новгородских изделий из дерева, Б.А. Колчин констатировал: "Археология Новгорода открыла неизвестный и невиданный доселе мир деревянных вещей древней Руси. Мир этот многообразен и крайне интересен. Он дал нам новый источник информации по истории русской культуры и искусства Х-ХV вв." (Колчин 1971: 5). В этом отношении особое значение приобретают находки из нижних отложений Старой Ладоги, документирующие своим присутствием в слоях последней четверти I тыс. н.э. предысторию "деревянного мира" русского средневековья.
        К изучению ладожских деревянных изделий, в подавляющей своей части происходящих из раскопок экспедиции В.И. Равдоникаса на Староладожском Земляном городище, обращались разные исследователи. За исключением не опубликованной диссертации С.Н. Орлова, посвященной анализу всего накопленного к началу 1950-х гг. фонда источников (Орлов 1954; 1954а), в остальных работах рассматривались отдельные категории деревянных предметов - сельскохозяйственный инвентарь, посуда и техника ее изготовления, игрушечное оружие, судовые детали, а также некоторые наиболее выразительные изделия, культового характера. Несомненно, что эта важная тема, непосредственно связанная с выявлением истоков севернорусской народной культуры и в достаточной степени обеспеченная многочисленным и разнообразным материалом, еще должна стать предметом последующего специального изучения.
        Данная публикация посвящена краткой характеристике основных разновидностей деревянных изделий, обнаруженных при возобновлении раскопок на Земляном городище в 1971-1975, 1981-1985 гг. В процессе этих работ найдено свыше 100 определимых предметов из дерева, 85% которых происходит из самых ранних отложений горизонта Е3, датируемых второй половиной VIII - первой третью IX вв. (Рябинин 1997: 45-48)(1).При этом в указанную цифру не включены архитектурные детали интерьера и внешнего оформления построек, многочисленные деревянные рукоятки ножей, почти все судовые детали и предметы неясного назначения, включающие поделки с резным орнаментом. Тем не менее, учтенная в работе выборка изделий представляется достаточно репрезентативной.
        Ряд находок связан с сельскохозяйственной деятельностью древних ладожан. Среди них - зуб бороны с площадкой (рис. 1: 1).Рис.1 Он обнаружен на уровне основания "большого дома" горизонта Е1 (890-920-е гг.) в хозяйственном отсеке постройки. По условиям залегания не исключено его вторичное использование в качестве подкладки под настил и, соответственно, более раннее происхождение самого изделия. Длина изогнутого стержня орудия составляет 40 см, длина зуба 24 см, его ширина в средней части около 3 см, на суженных концах - 1-1,5 см.
        В материалах Земляного городища представлены 11 зубов от бороны, встреченных в хозяйственных постройках горизонтов Е3, Е2 и Д (Миролюбов 1976: 120-124, рис. 1: 10). По своим размерам находки из нижних отложений Ладоги соответствуют рассматриваемому экземпляру.
        По наблюдениям М.А. Миролюбова, староладожские зубья относятся к бороне типа суковатки, но только с более короткими зубьями. Этнографические материалы позволяют сопоставить их с наиболее ранней формой - бороной смык, представляющей усовершенствованную форму "вершалины" и предназначенную для использования на уже обработанной почве, очищенной от пней и камней.
        Из культурных отложений 770-790-х гг. происходит деревянная мотыга (рис. 1: 2), изготовленная из плотного дерева лиственной породы. Представляет собой сук с вырубленным корневищем. Длина изогнутой рукоятки 80 см, диаметр 3-3,6 см; длина фрагментированной рабочей части превышает 22 см, ее диаметр составляет около 4 см.
        В Ладоге встречено 6 деревянных мотыг, происходящих только из древнейших горизонтов Е3 и Е2 (Миролюбов 1976: 120-121, рис. 1: 4; Орлов 1954б: 345, 347, рис. 3: 3). По своим размерам (длина 70-100 см, длина основы рабочей части 15-30 см) они также вполне соответствуют рассматриваемому экземпляру.
        Являясь незаменимыми орудиями для окучивания огородных культур, мотыги применялись и для рыхления почвы. В VШ-Х вв. они использовались при обработке уже засеянного участка земли с целью ускорения прорастания посевов. Первое упоминание этого орудия приводится в летописи под 1074 г. (Миролюбов 1976: 121).
        К возможным сельскохозяйственным орудиям относится чекмарь, или колотушка, обнаруженный в верхнем слое горизонта ЕЗ (800-830-е гг.). Представляет собой круглый болван длиной 38 см и диаметром 15 см с фрагментированной рукоятью диаметром 4 см (рис. 1: 3). Сходные находки серийно представлены на Староладожском городище при их преимущественной концентрации в древнейшем горизонте Е3 (11 из 15 экз.). По некоторым параметрам они могут быть сопоставлены с рассматриваемым предметом, однако отличаются меньшим диаметром рабочей части. С.Н. Орлов интерпретировал такие колотушки в качестве орудий для выколачивания семян льна (Орлов 1954б: 347), М.А. Миролюбов отнес их к первому типу глызобоек-колотушек цилиндрической формы, использовавшихся при вторичной обработке почвы - для разбивания комьев земли (Миролюбов 1976: 120-121, рис. 1: 5). Подобные же орудия в массовом количестве представлены в Новгороде, где отмечено их бытование на протяжении всех веков. Чекмари - круглые деревянные болваны с ручкой - варьировали от огромных изделий диаметром 15-20 см и длиной валика 90-100 см, до маленьких, диаметром 7-8 см и длиной рабочей части 28-30 см. Б. А. Колчин рассматривает их в качестве универсальных орудий труда, применявшихся при раскалывании бревен на тесины для удара по клиньям (Колчин 1968: 19, табл. 4: 1-4).
        Сходными с чекмарями, но имевшими иное назначение и размеры являлись вальки, широко применявшиеся в домашнем обиходе - при стирке одежды и белья, белении холстов, обмолотке льна и т.п. Происходящие из слоев Новгорода вальки имеют средний диаметр 7-9 см, длину болвана 23-25 см, длину ручки 10-12 см (Колчин 1968: 19). По своим размерам (диаметр болвана 6 см, длина 18,5 см, длина ручки 11,5 см) новгородским находкам полностью соответствует валек из верхнего яруса горизонта Ез (рис. 1: 4). В нижних отложениях Земляного также найдены вальки значительно меньших размеров, по этнографическим данным сопоставляемые с хозяйственными толкушками (рис. 2: 13,15 – 17).
        Из культурных отложений последней четверти VIII в. происходит массивный деревянный предмет с круглой и плоской нижней площадкой и сужающимся коническим верхом (рис. 1: 11). Диаметр основания 10,5 см, верха 6,5 см, высота 5,5 см. Посередине имеется сквозное отверстие. Предполагаемая функциональная принадлежность находок определяется по новгородским аналогиям, где такие изделия - ботала - появляются с середины XI в. (Колчин 1968: 23, табл. 8: 6). По определению Б.А. Колчина деревянные кольца на шестах применялись для рыбной ловли: ударяя боталом по дну водоема, рыбак пугал рыбу, которая уходила в сторону установленной сети. Учитывая хронологический разрыв между ладожским экземпляром конца VIII в. и появлением рыболовных ботал в городе, возможно и иное применение рассматриваемого предмета при сходном с новгородскими находками характере его исполнения.
        Неокончательно решенным, на мой взгляд, остается назначение четырех однотипных предметов, обнаруженных в культурных отложениях 770-790-х гг. Это крупные и относительно узкие стержни с одной уплощенной стороной, имеющей вырубку посередине, и зарубками на противоположных концах (рис. 1: 10). Показательно, что два найденных по соседству изделия полностью совпадали по размерам, подгонке уплощенных плоскостей и соотношению зарубок, что предполагает их парное использование.
        По данным С.Н. Орлова, к середине нашего столетия на Земляном городище было встречено 17 таких предметов, сконцентрированных в нижних отложениях памятника (Орлов 1954б: 352, рис. 8). Им же отмечено, что по своим признакам они полностью аналогичны "лещеткам", хорошо известным по этнографическим данным и до недавнего времени применявшимся в коноваленном деле.
        Из крупных деревянных предметов следует отметить ряд находок, связанных со средствами передвижения. Среди них вяз (вязовье) – деталь саней служившая для соединения копылов возков (рис. 1: 5). Происходит из отложений 800-830-х гг. Представляет собой толстый, согнутый вдвое прут диаметром 1,5-3 см. В местах накладки на копыла имеются вырезы. Концы вяза после того, как ими охватывали два параллельно идущих копыла, связывали лозой, веревкой или сыромятным ремнем (ср.: Колчин 1968: 53, табл. 43: 11). Ладожская находка не только полностью аналогична по форме новгородским, но и свидетельствует о традиционной выработанности остальных их параметров: длина вязовьев Х-ХIV вв. из Новгорода, то есть расстояния от копыла до копыла ("ход саней") колеблется в пределах 72-74 см, длина рассматриваемого экземпляра составляет 74 см.
        В отложениях 770-790-х гг. найдена уключина - бортовой упор для гребельных весел (рис. 1: 9). У основания рога в планке уключины просверлено отверстие для крепления ремня, соединенного с бортовым веслом. На верхнем суженном конце планки имеется паз шириной 2,5 см, встречающийся на некоторых новгородских уключинах Х-ХIV вв. Ладожская находка полностью совпадает с ними и по основным размерам (длина свыше 40 см, высота от основания планки до верха рога 13 см, толщина 2 см) (Колчин 1968: табл. XXXIV, 54, 55).
        В том же строительном ярусе и рядом с уключиной встречено большое весло, изготовленное из корабельной доски с нагельными отверстиями (рис. 1: 8). Его длина составляет не менее 110 см (рукоять сохранилась неполностью), длина лопасти достигает 45 см, ширина - 24 см. По своим признакам эта находка может быть отнесена к рулевым веслам крупных судов (см.: Сорокин 1997: 40, 170, рис. 18: 5).
        Менее определенной представляется трактовка еще двух фрагментированных предметов, происходящих из культурных отложений первой трети IX в. (рис. 1: 6, 7). Их общая длина превышает 90-115 см, сохранившаяся целиком рукоять одной находки имеет длину 70 см. Нижние лопасти асимметричны, характеризуются наличием выступа лишь с одной боковой стороны. Нельзя исключать их использования в качестве весел, но вполне возможна интерпретация рассматриваемых находок как землеройных лопат. Во всяком случае, асимметричность лопастей неоднократно отмечалась на лопатах из Новгорода (Колчин 1968: 17, рис. 5: 2, 3, табл. 1: 1, 2, 5-7). В предшествующие годы раскопок на Земляном городище было найдено восемь деревянных остовов лопат, 3 из которых принадлежат к горизонту Е3, 1 к горизонту Е2, 1 - к горизонту Е1 и 3 - к отложениям горизонта Д (Миролюбов 1976: 119-120, рис. 7: 1, 2).
        Завершая обзор рассмотренных выше категорий находок производственного назначения, хотелось бы обратить внимание еще на две интересные разновидности деревянных предметов.
        Первая из них представлена ножевидными орудиями, по характеру оформления рабочей части которых выделяются два типа:
Тип 1
Изделия с уплощенной рукояткой и клиновидным, сужающимся к концу ровным лезвием (рис. 2: 3, 4).Рис. 2 Два экземпляра происходят из культурных отложений 770-790-х и 800-830-х гг. Рукоятки сохранились полностью. Длина клинка составляет 8,5-12 см, ширина 1,7-1,9 см, толщина обуха не превышает 3,5 мм.
Тип 2
Изделия, отличающиеся от орудий типа 1 наличием зубчатого рабочего края (рис. 2: 1, 2). Встречены в слоях 750-760-х и 800-830-х гг. (3 экз.). Полностью сохранившийся экземпляр имеет следующие параметры: общая длина 21 см, длина клинка с семнадцатью зубьями 11,5 см, его ширина 1,7 см.
        По формальным признакам оба типа соотносятся с разновидностями трепал - орудий для очистки волокон льна от кострики и мелких грубых частиц, представленных в ладожской коллекции из раскопок прошлых лет 27 целыми и фрагментированными изделиями. Тип 2 (тип А по С.Н. Орлову) рассматривается исследователем в качестве древнейшей формы трепал, бытовавшей в период накопления культурных отложений горизонта Е3; тип 1 (тип Б по С.Н. Орлову) трактуется как последующая стадия развития той же формы в IХ-Х вв. (Орлов 1954б: 349-351, рис. 6: 1-6).
        Аналогичные по исполнению предметы найдены в слоях IХ-Х вв. Новгородского (Рюрикова) городища (Носов 1990: 64-66, рис. 23: 1, 2; 24: 1-3) и в массовом количестве представлены в отложениях ХI-ХV вв. Новгорода. При этом Б.А. Колчин выделяет ножевидные орудия с гладким рабочим краем в качестве трепал, используемых для начальной очистки волокон льна, а изделия с зубчатым краем - в качестве чесал, предназначенных для окончательной очистки и выравнивания отдельных волокон в одном направлении (Колчин 1968: 65. табл. 61. 62).
        Особенностью наших находок, отличающих их от известных новгородских изделий, являются значительно более скромные размеры орудий. Так, новгородские трепала представлены длинными массивными орудиями с круглой рукоятью; их средняя длина составляет 45-50 см, высота клиновидного лезвия 6 см, ширина у обуха 1,5-2 см.
        Сходные размеры при меньшей высоте рабочей части наблюдаются при обращении к новгородским чесалам, количество зубьев у которых обычно составляет не менее 35-50. Близкие параметры отмечены для более ранних находок с Рюрикова городища. Судя по опубликованному материалу, размеры ладожских трепал и чесал также составляют 38-48 см, хотя рабочая часть последнего типа орудий могла насчитывать лишь 11-14 зубьев. В целом, есть все основания полагать, что рассматриваемые находки имели то же функциональное назначение, но были рассчитаны на более тонкие работы.
        Еще одна интересная разновидность предметов представлена двумя изделиями из культурных отложений 800-830-х гг. Обе находки имеют сходную форму и размеры. Они характеризуются наличием сужающегося и заостренного к концу основного тела общей длиной 31-33 см, наличием узкого перехвата и цилиндрического завершения на противоположном конце длиной около 5 см и диаметром 1,8-2 см (рис. 2: 5, 6). Еще один сходный предмет обнаружен на Земляном городище при раскопках Н.И. Репникова (Гроздилов, Третьяков 1948: 99, табл. VII, 7).
        Однозначно решить вопрос о назначении этой формы изделий не представляется возможным. Рассматриваемые находки по своим размерам и очертаниям основного тела с заостренным концом несколько напоминают древнерусские веретена, в массовом количестве представленные в Новгороде, начиная с его древнейших слоев. Однако последние характеризуются иной конструктивно выработанной формой - утолщенной в центре деревянной палочкой сигарообразных очертаний с обоими сужающимися концами (Колчин 1968: 66, табл. 64).
        Вместе с тем, обращает на себя внимание, что в Ладоге, несмотря на обилие встреченных пряслиц (свыше 400 экз.) и прекрасную сохранность дерева в нижних отложениях памятника, определимые экземпляры веретен "новгородского" типа отмечены лишь в четырех случаях, хотя их присутствие зафиксировано уже в горизонте Е3 (Давидан 1981: 109-111). Не означает ли это, что здесь на раннем этапе могли использоваться и иные разновидности веретен, пока не выделенные среди археологического материала? Такое предположение основано на этнографических параллелях - в частности, на бытовании у севернорусского населения так называемых веретен с головкой, характеризующихся наличием на противоположном конце заостренной палочки утолщения цилиндрической или шарообразной формы, отделенной от основного тела узким перехватом (Зеленин 1991: 185, рис. 79). Последние, как представляется, вполне могут быть сопоставлены с рассматриваемыми ладожскими находками.
        Среди бытового инвентаря следует отметить мутовки - еловые палки с коротко срезанными на одном конце разветвлениями нескольких сучьев (рис. 2: 10-12; 14). Четыре определимых экземпляра происходят из отложений 750-760-х и 770-790-х гг.
        К орудиям хозяйственного и кухонного назначения принадлежат крупные лопаточки с уплощенной рабочий частью и круглой рукоятью (рис. 2: 7-9). Представлены четырьмя находками из культурных напластований второй половины VIII в. В слое 800-830-х гг. встречена изящная по отделке миниатюрная лопаточка с изогнутой прямосрезанной лопастью и фигурной плоской рукояткой, декорированной тонким геометрическим узором. Сходные находки из Новгорода, по мнению Б.А. Колчина предназначались для сервировки стола (для соли, масла), а также для косметических средств (Колчин 1968: 18-19).
        Рамки данной статьи не позволяют остановиться на достаточно подробной характеристике столовой и бондарной посуды из новых раскопок. Эта тема заслуживает отдельной публикации, приведу лишь самые общие сведения о таких находках.
        Столовая посудаФрагмент деревянной миски сер. IX в. (САЭ 2005) представлена 30 целыми и фрагментированными изделиями, из которых один предмет обнаружен в горизонте Е2 (840-860-е гг.), 6 встречены в верхнем слое горизонта Е3 (800-830-е гг.), остальные находки происходят из отложений второй половины VIIIв. Среди сосудов преобладают чаши, миски и ковши, дважды отмечены находки корытец; значительной серией находок представлены столовые ложки (рис. 3).Рис. 3 Новые материалы корреспондируются с ранее полученными данными об ассортименте и характере ладожских изделий (ср.: Давидан 1991: 131-135) и, в свою очередь, обнаруживают полные аналогии с набором посуды из Новгорода. Наблюдается преимущественное использование резной посуды. Токарные сосуды отмечены лишь в единичных случаях. Среди последних наибольший интерес представляет чаша из основания культурного слоя (750-760-е гг.). Эта находка служит дополнительным подтверждением высказанного заключения о бытовании токарного станка в Ладоге со времени возникновения поселения - примерно за 200 лет до появления станка в Восточной Европе и ранее его фиксируемого использования на землях западных славян, где древнейшие образцы токарной работы и следы токарного производства относятся к IХ-Х вв. (Давидан 1970: 81-88).
        Бондарная посуда представлена деревянными сосудами, собранными из отдельных клепок-планок и соединенными в обхват обручами. В отложениях последней четверти VIII в. обнаружены остатки крупной цилиндрической кладки, в слое 800-830-х гг. - фрагменты четырех малых сосудов, которые по размерам и способу соединения клепок с днищем полностью соответствуют пропорциям бондарных стаканов, известных в новгородском материале ХI-ХIV вв. (ср.: Колчин 1968: 26-28).
        Особую категорию деревянных поделок образуют игрушечные воспроизведения оружия (рис. 4).Рис. 4 Известная ранее коллекция ладожских находок насчитывает 25 имитаций мечей и два воспроизведения копий (Штакельберг 1969: 252-254). По данным О.И. Давидан, из 25 ладожских мечей-игрушек семь относятся к горизонту Е3, семнадцать - к горизонтам Е1-2 и лишь одна находка происходит из отложений горизонта Д (Давидан 1971: 140-142). В ходе новых исследований найдено еще 13 мечей и 2 копья (Рябинин 1995: 55-56). Почти все резные поделки происходят из нижнего горизонта ЕЗ (750-830-е гг.) и только один игрушечный меч обнаружен в горизонте Е1 (конец IX - начало X в.).
        Историко-культурная значимость таких находок обусловлена почти полным отсутствием в пределах складывающейся Руси оружия предгосударственной эпохи и возможным использованием деревянных имитаций для заключений типологического порядка. По форме рукоятей выделяются две основные разновидности мечей. В четырех случаях рукоять завершается треугольным навершием без нижнего пояска. Реализмом исполнения отличается находка этой серии, датируемая 750-760-ми гг. (рис. 4: 2). Она обнаруживает наибольшее сходство с мечами типа В, распространенными в VII-IХ вв. в Центральной и особенно Северной Европе и представленными лишь единичными экземплярами IX в. на памятниках Древней Руси (об этом см.: Кирпичников 1966: 26, 42). Вместе с тем, некоторые детали профилировки навершия сближают изделие с мечами североевропейского типа Н, являющегося, как полагают, дальнейшим развитием типа В (Petersen 1919: 66-70, fig. 57, 58). Интересно полностью сохранившееся воспроизведение меча типа В из отложений 770-790-х гг. (рис. 4: 1). По определению А.Н. Кирпичникова, на нем "в подражание подлинному весьма правдоподобно вырезано клеймо" в виде поперечных и наклонных черт (Кирпичников, Сарабьянов 1997: 75).
        Остальные находки деревянных мечей с навершием в виде низкого треугольника с пояском в нижней части являются вероятным подражанием общеевропейского типа Н, а также относящихся к той же группе типов 92 и 76 норвежских клинков по Я. Петерсену.
        Один из наконечников копий (рис. 4: 13) происходит из слоя 770-790-х гг. и представляет собой подражание ланцетовидным копьям североевро¬пейского типа Е (тип 1 древнерусских копий по А.Н. Кирпичникову)(Кирпичников 1966а: 9-12). Второй (рис. 4: 14) имеет листовидный наконечник. Реальные прототипы листовидных копий также известны в нижнем горизонте Е3 и связаны по своему происхождению с европейским вооружением второй половины I тыс. н.э.
        Можно заключить, что, несмотря на определенный схематизм воспроизведения реального оружия в детских деревянных игрушках, последние все же могут быть использованы для реконструкции воинского снаряжения предгосударственной эпохи в истории Северной Руси.
        Особым направлением исследования должно стать обращение к орнаментированным образцам изделий и их фрагментов, серийно представленным в коллекции новых раскопок. В качестве примера приведу лишь один яркий образец художественного творчества древних ладожан - тонко прочерченный рисунок на деревянной рукояти несохранившегося железного инструмента из слоя 770-790-х гг. (рис. 5).Рис. 5 Он воспроизводит динамичную сцену бегущих животных, в которых специалисты-зоологи распознают волков или собак.
        В заключение краткого и далеко не полного обзора деревянных изделий раннесредневековой Ладоги следует отметить следующее. Традиционным и вполне оправданным является преобладающий интерес исследователей к археологическим свидетельствам особой роли этого памятника как центра международной торговли, развитого ремесла и места сосредоточения полиэтничного населения. Массовый материал поселения, к которому принадлежат и многочисленные находки деревянных предметов, пока еще не получил должной научной оценки. Вместе с тем, именно он содержит основную информацию о повседневной жизни древних ладожан, их быте и народной культуре. Полагаю, что лишь при паритетном учете ярких дефиниций, выделяющих этот памятник на фоне синхронных рядовых поселений Восточной Европы, и его бытового культурно-хозяйственного комплекса может быть с достаточной ясностью раскрыт феномен перерастания международного торгово-ремесленного центра в древнерусский "пригород" Великого Новгорода.

Лестница (IX в., САЭ 2004, линейка= 1 м)


1 - По стратиграфическим и дендрохронологическим данным устанавливается следующее деление нижних отложений Земляного городища: горизонт Е3, нижний слой (750-760-е гг.); Е3, средний слой (770-790-с гг.): Е3, верхний слой (800-830-е гг.); горизонт Е2 (840-е - середина 860-х гг.); горизонт Е1 (870-920-е гг.); горизонт Д в пределах рассматриваемого участка поселения представлен строительными остатками 930-950-х гг. (Рябинин, Черных 1988: 72-100).


Гроздилов, Г.П., П.Н. Третьяков. 1948. Описание находок из раскопок в Старой Ладоге, произведенных Н.И. Репниковым в 1909-1913 гг. // Старая Ладога. Л.
Давидан, О.И. 1970. О времени появления токарного станка в Старой Ладоге // Археологический сборник Государственного Эрмитажа 12.
1971. К вопросу о контактах древней Ладоги со Скандинавией // Скан¬динавский сборник 16. Таллин.
1981. Ткани Старой Ладоги // Археологический сборник Государственного Эрмитажа 22.
1991. Деревянная посуда Старой Ладоги VIII-IX вв. // Археологический сборник Государственного Эрмитажа 31.
Зеленин, Д.К. 1991. Восточнославянская этнография. М.
Кирпичников, А.Н. 1966. Древнерусское оружие // Свод археологических источников Е 1-36 (1). Л.
1966а. Древнерусское оружие // Свод археологических источников Е 1-36 (2). Л.
Кирпичников, А.И., В.Д. Сарабъянов. 1996, Старая Ладога - древняя столица Руси. СПб.
Колчин, Б.А. 1968. Новгородские древности: Деревянные изделия // Свод археологических источников Е 1-55. М. 1971. Новгородские древности: Резное дерево // Свод археологических источников Е 1-55. М.
Миролюбов, М.А. 1976. Орудия вторичной обработки почвы и уборки урожая из Старой Ладоги // Археологический сборник Государственного Эрмитажа 17.
Носов, Е.Н. 1990. Новгородское (Рюриково) городище. Л.
Орлов, С.Н.
1954. Деревянные изделия Староладожской экспедиции // Рукопись дисс. ... канд. ист. наук. Российская государственная библиотека ДК 54-7/987.
1954а. Деревянные изделия Старой Ладоги VII-Х вв. // Автореф. дисс. ... канд. ист. наук. М.
1954б. Остатки сельскохозяйственного инвентаря VII-Х вв. из Старой Ладоги // Советская археология XXI.
Рябинин, Е.А. 1995. Предметы вооружения и их имитации из Старой Ладоги (материалы новых исследований) // Древности Северо-Западной России. СПб. 1997. Заметки о ладожских древностях (о "двух культурах" раннесредневековой Ладоги) // современность и археология: Международные чтения, посвященные 25-летию Староладожской археологической экспедиции. СПб.
Рябинин, Е.А., Черных Н.Б. 1988. Стратиграфия, застройка и хронология нижнего слоя Староладожского Земляного городища в свете новых исследований // Советская археология 1.
Сорокин, П.Е. 1997. Водные пути и судостроение на Северо-Западе Руси в средневековье. СПб.
Штакельберг, Ю.М. 1969. Игрушечное оружие из Старой Ладоги // Советская археология 2.
Petersen, J. 1919. De norske vikingesverd. Kristiania.


Статья напечатана в сборнике "Раннесредневековые древности северной Руси и ее соседей" (СПб, 1999, С. 180-191). Фото - AltLadoga.

Hosted by uCozight -->